KILINSON

Атмосфера живого поиска – так можно кратко охарактеризовать описанный Михаилом Богатовым круглый стол, цель которого - обсуждение связи богословия и философии в настоящее время. Содержание настоящей дискуссии, разумеется, не исчерпывается нижеприведёнными изречениями. Более того, их нельзя рассматривать как реперные точки этой беседы, но как самостоятельные смысловые единицы они представляют интерес.

Религия это то, с помощью чего современный человек пытается не думать самостоятельно. Рлигиозное сознание носит характер духовно-бытовой терапии.

Гегель назвал фанатизм «энтузиазмом по поводу абстракции».

Аврелий Августин говорил, о том, что жить по человеку – это жить по дьяволу.

Секс как потребность и секс как другое. И мы можем использовать секс как универсальную метафору социальности, потому что в ней есть вот эта двойственность.

Плюральность мнений не означает их рядоположенности. Иначе возникает тот самый глупый, всепрощающий политкорректный стиль, который приводит уже в никуда.

Ну ладно, про спасение. Мне кажется, все дело в том, что никому нет дела до спасения. Спасение перестало быть нашей первой потребностью. В некотором смысле так же как секс. Секс перестает быть потребностью, возникли заменители секса и так далее. Теплота тел уже не является нам в виде милости Божией. В этом смысле можно вспомнить слова Бибихина: если с каждой тарелкой супа жизнь не начинается заново, то она больше уже никогда и не начнется.

Под потребностью я понимаю индивидуальное стремление. А ценность сама по себе – стремление социальное. Для отдельного человека «потребность» и «ценность» в общем-то тождественны. Но здесь речь идет о превращении индивидуальной ценности в общую. Потому что это удобно, потому что предполагается, что таким образом будет положен конец возможности индивидуального выбора.

Индивидуум и индивидуальность это несколько разные вещи. Индивидуум в переводе на греческий вообще- то означает изначально атом, и это значит, что человек представляет собой некую единую цельность, которую нельзя дробить. Что касается индивидуальности, то это человек с его индивидуальными особенностями, индивидуум плюс особенности.

Религия не просто существует как застывший храм, она еще существует и как строящийся храм.

Сократ говорил не о том, что он философ, а о том, что он воевал за Афины.

Сократ перед судом не говорил, что он ищет мудрость, он говорил, что воевал за Афины». Он гражданские добродетели выставлял свои в первую очередь.

В своей речи заявляет именно о своей принадлежности к афинскому гражданству, так себя идентифицирует. Мне кажется, в этом заключается очень глубокий символический смысл. Речь идет о том, что философ служит полису. Афины это полис, это общее благо. В этом заключается назначение философа, если действительно понимать то, что сказал Сократ. Когда что-то становится ценностью, оно перестает быть потребностью, и включается насилие.

И отныне служение Богу или использование Бога для себя (в чем, в принципе, тоже ничего плохого нет, от Бога, в общем, не убудет) – это превращается в ценность, впоследствии неминуемо охраняемую государством.

Государство, которое хочет своих людей заставить быть верующими, получит лицемеров, а не верующих, лгунов и лицемеров.

Рекламный ролик является сублимированным выражением знаний и умений человечества в том, как заставить массы людей делать данное действие.

----------------

В дискуссии обсуждались возможность и продуктивность отношений взаимного обмена между философией и богословием в современной России. Обсуждались проблемы подлинности религи- озных и духовных исканий, современные формы сакрального и трансценденции, индивидуализм и коллективизм в христианстве, особенности философского образа жизни и значение богословских знаний для современного философа.

Ключевые слова: богословие, Владимир Бибихин, духовность, индивидуализм, религиозная философия в России, подлинность, постсекуляризация, постсекулярное общество, секулярное, трансценденция, философский образ жизни.

Читать статью ФИЛОСОФИЯ И БОГОСЛОВИЕ В XXI ВЕКЕ в формате pdf.