KILINSON

О КРАСОТЕ ПРИРОДЫ

Природа с красоты своей
Покрова снять не позволяет,
И ты машинами не вынудишь у ней,
Чего твой дух не угадает.

Эти поэтические строки принадлежат выдающемуся философу Владимиру Сергеевичу Соловьеву. В них автор приоткрывает смысл своих эстетических воззрений о сущности красоты. Целостно изложение своего видения Соловьёв представил в статье «Красота в природе».

Читателю, не знакомому с философскими текстами, статья может показаться сложной и невнятной, но в ней замечательным образом объясняется красота природы. Во-первых, в статье доказывается объективность красоты. Тем самым отрицается расхожее мнение, что эстетическое наслаждение — это личное чувствование и лишь факт субъективного человеческого сознания. Во-вторых, в очередной раз поясняется, что красота, как и любой предмет, не существует отдельно от ощущающего её субъекта. Проще говоря, для того, чтобы существовало что-то красивое для нас, в создании этого красивого должно поучаствовать наше сознание, преобразуя идею в явление. Или так — без внимания сознания предмет сам по себе не существует. В этом смысле Соловьёв говорит, что «красота природы есть именно только покрывало, наброшенное на злую жизнь», подразумевая под сказанным бессознательную хаотическую природную стихию, которую разумному сознанию человека необходимо изменить, воздействуя на природу со стороны идеального начала. В-третьих, и следуя предыдущему, рассказывается о преображении природы через воплощение в ней духа. Благодаря этому становится понятным, почему пение соловья вызывает у нас наслаждение, а крик мартовского кота отвращение, при том, что оба этих явления представляют собой выражение полового инстинкта. Соловьёв популярно сравнивает глиста, как эталон безобразия с алмазом — эталоном красоты, поясняя отличие тем, что в глисте идея жизни выражена несовершенно, тогда как «алмаз есть предмет в своём роде совершенный».

Философ замечает, что несмотря на то, что «растительная красота» сосредоточена главным образом в цветке, как органе размножения и менее выражена в непривлекательных мхах и разных водорослях, сами по себе инстинкты не представляют образ красоты. Если идея воплощена в материи существа несовершенно, как, например, в червях или домашних свиньях, которые только питаются и размножаются, то это не вызывает ощущение красоты (впрочем, как и лицезрение некоторых пресмыкающихся и тд). Пение же соловья есть не просто выражение физиологического аффекта, как у вышеупомянутого кота, а представляет собой самостоятельно существующую идею развития, освобождённую от грубого физиологического акта.

В общем, снял я эти замечательные цветы в умонастроении после прочитанной статьи Соловьёва. Не знаю, удалось ли мне усмотреть в них действительный образ красоты, соответствующий идее, или нет, судить вам. А может, «о вкусах не спорят»? Очень даже спорят.