Крижанич Юрий. Цитаты

Написано 17 марта 2020

Царь Адриан перед смертью сказал своим боярам: «Получил я город Рим кирпичным, а оставлю его мраморным». По условиям того места и времени он поступил хорошо. Но много лучше поступил бы и большую славу стяжал бы тот правитель, который мог бы сказать: «Получил я государство, зараженное дурными порядками, а оставляю его наделенным хорошими законами».

Иеремия говорит: «Да не хвалится мудрый мудростью своею, сильный — силою своею, богатый — богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает меня, — говорит господь» (Кн. пророка Иеремии, 9.23)".

Сила состоит не столь в обширности державы и в неприступности крепостей, сколько в хороших законах. При жестоких порядках наилучшая земля остается пустой и редко населенной. При размеренных порядках и плохая земля бывает многолюдной и густо населенной.

О, как заблуждаются те, что мнят, будто достоинство государево зависит более всего от богатства казны, даже если государство будет нищим. Ни от чего так не зависит достоинство государево, как от богатства подданных. Где подданные богаты, там государь может вести войну, сколько хочет. А где одна лишь казна богата, а вся страна убога, там скоро не станет силы.

А земледелие — корень и основа всего богатства, ибо земледелец кормит и обогащает и себя, и ремесленника, и торговца, и боярина, и короля. Поэтому казенная Дума не должна пренебрегать заботой об этом промысле — одном из наилучших и наипотребнейших.

Земледелие — это умение возделывать или пахать землю, ее плоды собирать и сохранять.

Орудия и посуду надо делать красивыми на вид. Телеги на Руси делают очень неудобными и неудачными. Топоры здесь все одного вида и одной величины, а в других странах топоры бывают разного вида: малые и большие, широкие и узкие, легкие и тяжелые — и эти различия очень помогают ускорять работу и беречь время.

Все люди рождаются глупыми, ни в чем не искусными, они медленно растут и еще медленнее становятся разумными. Многие едва лишь на сороковом году жизни и еще намного позднее осматриваются вокруг и начинают понимать, что такое мир и что в нем творится. Большая часть [людей], и едва ли не все [люди], лишь когда состарятся, становятся разумными и узнают, что дотоле проводили жизнь в пороках и в суетных заблуждениях. А когда начинают понимать, как надо было бы жить, тогда жизнь их покидает. Отсюда пошла поговорка: «ищи разум у старцев и мудрость — у седых голов». Отсюда же у старцев возникает желание и слова о том, как бы им хотелось вернуть прежние времена, и как они ненавидят свои прежние стремления и поступки. Так, под Троей тот славный воевода Нестор, что прожил триста лет, говорил: «О, если б Бог вернул мне мои прежние годы». Так, царь Карл V раскаивался в том, что в молодости не пожелал учиться латинскому языку. Так, муж, достойный вечной славы, — Борис Иванович Морозов — некогда сказал: «О, почему я не так молод, чтоб мог чему-нибудь научиться!»

«Стремление к мудрости ведет к вечному владычеству. О государи, если вы любите свои престолы и скипетры, возлюбите мудрость, чтобы править вечно. Любите свет мудрости, все вы, обладающие властью над народами» (Кн. премудрости Соломона, гл. 6).

Мудростью называется знание наиважнейших и наивысших вещей. А именно: о Боге, о небе, о земле, о человеческих нравах, о законопорядке и обо всяких великих, господских, премного важных и необходимых вещах.

Знание — это понимание причин вещей, и знать — это [значит] понять причины вещи. А кто не знает причин, не знает и самой вещи.

Философия или мудролюбие — это греческое и неудобное для нашего языка слово, и по-нашему правильнее [будет] называть ее «заботой [о мудрости]» и «желанием мудрости», а философа [звать] «рачителем мудрости».

Из всех мирских наук самая благородная наука и всем госпожа — это политика или королевская мудрость. И из всех [наук] она наиболее пристойна королям и их советникам. Ибо подобно тому, как в теле человеческом сила содержится в руках, быстрота в ногах, [а] разум в голове, так и в духовном теле всего народа разные свойства разделены между разными частями. Сила — у воинов, богатство — у торговцев, а государственная мудрость пребывает более всего у короля и у его советников.

«Познай самого себя». То же говорит и Соломон: «Мудрость разумного человека — понимание пути своего» (Притчи, гл. 14). Ибо так же как врач, не понявший болезни, не может лечить человека, так и политик, который не знает самого себя и своих сил и слабостей, вовеки не может судить о самом себе, правильно вести свои дела и заботиться о своих нуждах. Но иногда то, что он сочтет лекарством, окажется отравой, а того, что на деле будет лекарством, он будет бояться как отравы.

Первая помеха общему народному благу— это незнание самого себя: когда люди слишком любят самих себя и свои поступки и обычаи и считают себя сильными, богатыми [и] мудрыми, не будучи таковыми. Платон об этом пишет такими словами: «излишняя любовь к самому себе бывает причиной всех людских бед. Ибо поскольку люди любят самих себя больше, чем истину, они вовеки не могут понять, что дурно и что хорошо».

А Иоанн апостол объясняет еще лучше: «Говоришь, я богат и богатство мое обильно, и ни в чем я не нуждаюсь, а не знаешь, что ты беден, и жалок, и убог, и слеп, и наг» (Апокалипсис, гл. 3).

Святой Бернард: «Многие многое знают, а сами себя не знают».

Святой Августин подкрепляет все это такими словами: «Что значит познание истины? Во-первых, познать самого себя, чтобы стать тем, кем [ты] должен быть. Затем познать и полюбить Творца своего, ибо в этом все благо человека». (Ручная книга, 26).

Познание истины и политическая мудрость с начала и до конца в том и состоят, чтобы познать самих себя, то есть природу, и нрав, и состояние народа и страны нашей.

Как политик познает самого себя.

Итак, королевский советник должен прежде всего познать природные качества своего народа, то есть [его] природный нрав, таланты и недостатки, достоинства и пороки и все, к чему наши люди от рождения способны или неспособны. Он должен оценить, и сравнить, и сопоставить обличие, склад, одежду, нравы и богатство иных народов и нашего народа.

Во-вторых, познать природные условия нашей страны или богатство и бедность наших полей: чем земля обильна, чем [она] бедна и чего лишена, что могла бы и чего не может уродить.

В-третьих, познать наше житие: чем оно бедно и чем славно, а сравнив его с житием других народов и установив, в чем наше житие может считаться беднее, а в чем славнее жития соседних народов.

В-четвертых, познать силу и слабость нашу: в чем мы сильнее и в чем слабее того или иного народа.

В-пятых, познать отечественное правление или отечественные законы и обычаи и древнее и нынешнее состояние народа: что в законах, в обычаях и стародавних государевых указах установлено хорошо и что — плохо.

В-шестых, познать силу и слабость всего королевства: что безопасно и что опасно для королевства, кто наши соседи, друзья [и] враги, каковы их силы, желания и думы, какая польза и какой вред нам от них обычно бывает или может еще быть впредь.

В-седьмых, познать способ использования своего богатства или знать, как пользоваться своим добром, которое от природы дано богом народу и земле нашей, и уметь сохранять его. То есть надо направлять умы и руки подданных ко всему тому, на что они пригодны и способны и что может быть полезным для народного блага. А землю возделывать так, чтобы мы взяли от нее все плоды, какие она только может уродить.

В-восьмых, скрывать от иных народов тайны народа и королевства нашего. Скрывать неискусность и всякие общие пороки нашего племени. Соблюдать достоинство и славу народную.

В-девятых, уметь различать разные советы. Ибо некоторые советы, полезные какому-либо иному народу, могли бы и нам быть полезны. А иные советы полезны для других народов, а для нас были бы вредны. Иные [советы] для других вредны, а для нас могли бы быть полезны. Все это можно понять благодаря обдумыванию причин.

Красивое лицо — признак острого и хорошего ума, а грубое лицо — признак тупого разума. Насколько какой-нибудь народ превосходит [других] красотой, настолько же превосходит [их] и мудростью. Однако еще лучший признак — многообразие красоты, поскольку существуют некоторые народы, которые имеют достаточно красивый вид и обличье, но не отличаются особой мудростью, и у таких красота не разнообразна, а все кажутся на одно лицо, будто все [они] — сыновья одного отца. Таковы армяне, грузины и черкесы. К тому же нет у них ни пригожего языка, ни уменья, ни иных средств достижения мудрости.

У некоторых народов есть особенно красивые черты: так, у греков — глаза круглые, большие, искристые; испанцы — белотелы и черноволосы и имеют длинные усы. У французов, и немцев, и итальянцев также есть свои отличия, и они знамениты [своей] красотой.

А иные народы знамениты [своим] уродством. У татар — глаза маленькие и запавшие. У калмыков — плоские носы. Мавры — черны, как уголь, губы у них выворочены. Индейцы — черноволосы, плосконосы, безбороды. Самоеды — малы ростом, широколицы, с маленькими глазами, коротконоги, безбороды. Арабы — темнокожи, однако не дурны лицом, и поэтому они ни первые и ни последние по уму.

Совершенство языка — самое необходимое орудие мудрости и едва ли не главный ее признак. Чем лучше язык какого-либо народа, тем успешнее и удачнее занимается он ремеслами и разными искусствами и промыслами. Обилие слов и легкость произношения очень помогают созданию мудрых планов и более удачному осуществлению разных мирных и ратных дел.

Откуда же возникают эти дурные обычаи

Ответ: из-за дурных законов, о чем мы скажем подробнее в другом месте.

Ксеномания — по-гречески, [а] по-нашему — чужебесие — это бешеная любовь к чужим вещам и народам, чрезмерное, бешеное доверие к чужеземцам. Эта смертоносная чума (или поветрие) заразила весь наш народ. Ведь не счесть убытков и позора, которые весь наш народ (до Дуная и за Дунаем) терпел и терпит из-за чужебесия. То есть [из-за того], что мы слишком доверчивы к чужеземцам и с ними братаемся и сватаемся, и позволяем им в нашей стране делать то, что они хотят. Все беды, которые мы терпим, проистекают именно из-за того, что мы слишком много общаемся с чужеземцами и слишком много им доверяем.

2. Чужеземное красноречие, красота, ловкость, избалованность, любезность, роскошная жизнь и роскошные товары, словно некие сводники, лишают нас ума. Своим острым умом, ученостью, хитростью, непревзойденной льстивостью, грубостью и порочностью они превращают нас в дураков, и приманивают, и направляют, куда хотят.

Итак, мы заключаем и говорим: на престоле и на воеводстве лучше [будет] наихудший из сородичей, нежели наилучший чужеземец; лучше самый лютый тиран-сородич, нежели какой-либо сладчайший Давид из чужеземцев. Ибо невозможно, чтобы сородич, будь он даже разбойником и отцеубийцей, утратил любовь к своему народу. И невозможно также, чтобы чужеземец любил наш народ больше, нежели свой родной народ или какие-нибудь иные [народы], сходные с ним по природе.

«Кто подлинное добро отличает, хорошо поступает». Так и мы должны отличать добро от зла: то есть брать от чужеземцев то добро (подлинное добро, а не поддельное), что они дают, и самим его добиваться, а зло должны всеми способами от себя отвращать и отметать.

2. У немецкого царя Арнульфа была жена — сестра моравского короля Святополка, который первым из тамошних королей окрестился. Но затем Арнульф призвал и натравил на своего свояка Святополка венгров, и те его убили. Так немец Арнульф доказал справедливость немецкой пословицы:

«Сколько свояков — столько и волков».

Кое-когда случается, что чужеземцы не только заражают нас своими собственными пороками, но наши благие порядки и наше народное счастье (одни по злобе, другие по глупости) осуждают, и хулят, и отвращают нас от них.

Поэтому думнику надо понять и хорошо знать:

1. Что хорошего имеет наш народ от природы.

2. В чем счастье и благо нашей земли.

3. Что есть хорошего в законах, порядках и обычаях.

4. Что есть хорошего в церковном благоустроении.

1. Первое наше счастье дано нам от природы: наши люди не честолюбивы, не слишком рвутся к власти и поэтому легко подчиняются человеку, знающему их природу, и их легко принудить к тяжелой работе, и к ратным трудам, и к смертельной опасности. Не таковы многие иные народы.

2. Довольны бывают простой и обычной едой и питьем и не проявляют чрезмерной заботы об их приготовлении. Немцы не перестают хвалить свои пресладкие яства и прероскошную жизнь. Но мы не должны им в этом завидовать и мечтать об этих. трудно добываемых и привозимых из Индии яствах.

В приготовлении постелей наши люди также не отличаются чрезмерным старанием и усердием. А немцы все утопают в перинах.

3. Наши люди хорошо умеют и привыкли приготовлять дешевые и легко добываемые запасы еды и питья, достаточные для поддержания человеческой жизни.

4. А страны этой первое счастье состоит в том, что страна имеет безопасные рубежи со [стороны] Студеного моря.

5. Второе счастье — хорошие соседи: персы, черкесы и поляки (если бы мы их использовать умели).

6. Третье счастье — слабые соседи, такие, как калмыки, самоеды и иные сибирские народы, от коих нечего бояться тяжких набегов.

7. Четвертое счастье — плоды и урожаи земные и водные. Ибо эта Русская земля по сравнению с Польской, Литовской и Шведской землями и Белой Русью гораздо плодороднее и урожайнее. Растут на Руси большие и хорошие огородные овощи, капуста, редька, свекла, лук, репа и иное. Индейские и домашние куры и яйца в Москве крупнее и вкуснее, нежели в упомянутых выше странах. Хлеб, действительно, везде на Руси сельские и прочие простые люди едят намного лучший и больше, нежели в Литве, в Польской да Шведской землях. Рыба также добывается в изобилии.

8. Пятое счастье [этой] земли — пригодность морей и судоходных рек и [наличие] разных материалов для постройки кораблей, чтобы решиться на большие плавания. Мы вполне можем и по сухопутью завести и развивать самую большую торговлю и перевозить товары от разных народов к иным народам.

9. А в законах и в народных обычаях есть некоторые очень хорошо установленные вещи. Из коих первая и наилучшая — совершенное самовладство.

10. Другой хороший обычай — закрытие рубежей, [то есть то], что чужестранцам не разрешается свободно и просто приходить в нашу страну и что нашим людям не разрешают без важных причин скитаться за пределами королевства.

Эти два обычая — две ноги и два столпа сего королевства, и их надо свято соблюдать. Сердце и душа сего королевства — закрытие рубежей, и его надо подкрепить чужепудием, о котором [говорится] ниже.

11. Третий благой обычай: [то], что никому не дозволено жить в бездельЕ, или что никто не может освободиться от общих народных служб: при дворе, в приказах, в ратных походах, как [в противоположность этому] у немцев многие бояре и горожане живут в праздности и в роскоши, вроде того Сарданапала в древности или вроде откормленных свиней, от которых никому на свете нет пользы.

12. Пятый благой обычай: никому не дозволено проповедовать ереси.

13. Шестой благой обычай, и счастье народное, и духовный наш Палладиум — соблюдать святые бдения, и посещать заутрени, и обязательно бывать при святой литургии, мало спать и рано вставать, поздно есть, смирять тело множеством поклонов и постом.

Мне кажется, что это — наиглавнейшая причина сохранности сего королевства. Это, действительно, истинная и высшая твердыня. Поэтому короли наши и церковные пастыри должны особенно заботиться о том, чтобы это строгое соблюдение церковного благоустроения отнюдь не нарушалось никакими изменениями или послаблениями.

14. Седьмой полезный обычай это — способ наказаний, принятый в этом королевстве, то есть ссылка, [при которой] ссыльным дают средства для житья или королевское жалование. Ибо король может наказать так любого виновного, не вызывая сильного ропота и волнения людей. Ведь плохо, [когда] известного и ранее полезного человека за какое-либо преступление наказывают, и вконец покидают [его], и не дают ему средств для житья, как поступил Юстиниан, который ослепил Велизария (некогда очень полезного для него бана) и лишил всего имущества, так что этому бедному бану пришлось жить, прося милостыню у людей.

Плохо советуют [те], кои предлагают не давать прокорма ссыльным людям, раз они бесполезны. Ибо они, может быть, [и] бесполезны, но обычай этот для королевства небесполезен.

15. Зная об этих доселе перечисленных наших народных удачах (полученных от природы и благоприобретенных), мы можем сравнить наше житье с житьем иных народов и заключить, что Русская земля богаче и лучше Литовской, Польской и Шведской, так что наши люди могут жить удобнее и зажиточнее, чем жители этих упомянутых стран. Хотя в Шведской земле имеются медные рудники, а в Польской — немного серебра, но эти выгоды не могут сравниться со всеми перечисленными достатками Русской земли.

16. А сравнивая с иными, более богатыми странами, где имеются виноград, шерсть, шелк, краски и иные дорогие вещи и где лучше благоустроение.и развитие промыслов, как в Греческой, Французской, 'Итальянской, Испанской, Английской и некоторых иных землях, надо сопоставить и признать, что бояре и более зажиточные горожане живут в этих странах намного богаче, удобнее и роскошнее, нежели на Руси. И наши русские люди, даже самые богатые, отнюдь не могут жить в такой роскоши и изобилии, как живут тамошние люди среднего достатка. И в любом из городов тех стран всегда больше золота и серебра, и всякого добра, и всякой всячины, нежели в десятке таких же русских городов.

Я не мог надивиться глупому суждению одного поляка, который, будучи в иных случаях разумным и мудрым мужем и правителем больших вотчин и городов некоего властеля, говорил, однако же, такие безрассудные слова, что, де, Литовская земля гораздо богаче деньгами, нежели Французская, хотя ведь Литва намного беднее и просто нищая рядом с Французской землей. Ибо у французов есть по крайней мере десяток городов, в каждом из которых больше денег, и серебра, и золота, чем во всей Литве.

Так же верно и то, что в Английской, Немецкой, Французской и в иных землях есть немало городов, в каждом из которых намного больше богатства, нежели во всей Руси, исключая царскую казну. И если бы Русская земля была так же населена людьми, и так же плодородна от природы, и так же возделана, как Французская, на Руси было бы во сто крат больше богатства, нежели ныне.

17. Из всего сказанного можно извлечь такой полезный урок: мы отнюдь не должны состязаться и соперничать с этими пребогатыми народами ни в угощениях (или в яствах и питиях), ни в дорогом убранстве одежд, ни в пышности серебряной посуды, ни в оплате чужеземных воинов. Ибо в этих вещах мы никак не можем сравняться с теми народами.

Перед поляками, литовцами, белорусами, татарами, сибирцами и иными такими же народами мы можем похвастать нашими яствами, и питиями, и платьем, и серебром, но если мы хвастаем яствами и питиями перед немцами, французами и итальянцами, то они лишь поднимают нас насмех, и презирают, и считают неразумными. А мы стараемся снискать себе великую славу лишь тем, что напиваемся на глазах у чужеземцев и сами выставляем себя им на посмешище.

Поэтому большого порицания и осуждения достоин был король Казимир Локеткович, когда он справлял ту пышную свадьбу, на которой было 5 королей и пять князей, и угощал их да поил вином, которое должен был покупать в их [же] землях и везти издалека.

А намного глупее поступил тот архиепископ гнезненский, который устроил в Париже великий пир, и позвал в гости всех учителей и учеников тамошнего училища, и поил французов у них же дома их же вином, а себя выставил на посмешище, будто медведя. О, суетная глупость, когда гость угощает хозяина в его же доме! За такой поступок тот кутила получил вполне достойную плату: ибо эти учителя преподнесли ему тогда некую обидную книгу, написанную каким-то немцем для осмеяния всего польского народа, из-за чего епископ жаловался потом Констанцскому собору, но не исправил [дела], а только усугубил свой позор.

18. О титулах правителя — как их возвеличить и что достойно подражания — мы дадим совет в другом месте.

19. Наконец, вспомним и о том, [что] хотя в богатых странах более зажиточные люди живут удобнее и роскошнее, нежели на Руси, однако при всем том крестьяне и убогие горожане, кормящиеся рукоделием, живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах. Ибо там во многих местах земля занята виноградниками, разными плодами, красками, рудами и тому подобными вещами, так что хлеб не может расти. А те земледельцы и рукодельцы, которые занимаются этими вещами, а хлеба не сеют, живут в общем очень бедно. Ведь год они не пьют ничего иного, кроме чистой воды. Все вино, что сделают, они продают, хлеба едят очень мало, а о квасе и не ведают. А некоторые едят хлеб, сделанный из каштанов, из сорго и турецкой пшеницы и тому подобных вещей, и хлеб этот похож больше на землю, нежели на настоящий хлеб.

А в некоторых местах целые большие страны состоят из одних гор и камней, и хлеб [там] не растет, и люди едят предурной хлеб — и то понемногу, как [,например,] в Швейцарской, Тирольской, Зальцбургской и иных немецких землях.

А на Руси, по божьей милости, все люди, как самые бедные, так и самые богатые, едят ржаной хлеб, и рыбу, и мясо и пьют по крайней мере квас, если не имеют пива. Так что крестьянам и бедным рукодельцам живется на Руси намного лучше, нежели во многих местах Греческой, Испанской и других подобных земель, в которых кое-где мясо, а кое-где рыба слишком дороги, а дрова продаются на вес, и люди, живущие в этих теплых странах, в зимнее время от мороза страдают больше, чем страдают жители Руси. Ибо там спят в студеных избах без печей и без огня, а здесь живут в топленых избах.

Представим себе сначала, будто некий царский думник держит речь перед всем народным сеймом. Итак, это будет:

Обращение ко всему народу: о благом правлении и о самовладстве.

l. Различны способы, о, честные святители, властели, бояре и все сословия и чины преславного русского царства, различны, говорю я, виды и способы правления, принятые у людей. А именно: самовладство, боярское правление и общевладство (или гражданское правление). Все эллинские философы и все наши христианские святые отцы восхваляют и считают наилучшим из них самовладство. И это свое заключение они объясняют и подтверждают неопровержимыми доводами.

Ибо, во-первых, при самовладстве лучше, слышь, соблюдается всеобщая справедливость.

Во-вторых, потому что при нем легче и лучше сохраняется покой и согласие в народе.

В-третьих, потому что этот способ [ правления] лучше оберегает от опасностей.

А четвертое, и самое главное: потому что самовладство подобно власти Божией. Ведь Бог — первый и подлинный самовладец всего света. А всякий истинный (или полновластный) король является в своем королевстве вторым после Бога самовладцем и Божьим наместником.

Ты скажешь: чем же согрешили израильтяне, когда попросили себе короля или самовладца? Ответ: Бог уже задолго до этого обещал [дать] израильтянам короля и сказал им, как его поставить . Поэтому евреи согрешили не тем, что просили короля, а тем, что просили его не вовремя, когда им лучше было бы молчать об этом, то есть когда ими правил святой и праведный муж — пророк Самуил. Поэтому Бог сказал Самуилу: «Не тебя они отвергли, а мною пренебрегли и властью моей». Ибо не хотели они слушать пророка, посланного Богом.

А теперь мы расскажем о королевской власти, чтобы все подданные поняли свою обязанность и свой долг перед своими королями.

О достоинстве и власти королевской

1. Итак, прежде всего надо знать, что король нужен народу, как сердце в груди и как очи на челе. «Ибо там, где нет правителя, народ погибнет» (Притчи, 11.14).

2. Король — пастырь человеческий. «Избрал Давида, раба своего, пасти Израиль, наследие свое» (Псалтирь, 77.71). «Я, который говорю Киру: ты пастырь мой и исполнишь всю волю мою» (Кн. пророка Исайи, 44).

3. Все законные короли поставлены не сами собой и не людьми, а Богом. «Мною цари царствуют и законодатели узаконят правду. Мною правят правители и вельможи вершат праведный суд» (Притчи, 8.15). «Всякая душа да будет покорна высшим властям. Ибо нет власти, кроме как от Бога. Все власти на свете от Бога установлены. Кто противится власти, противится Божию установлению» (К римлянам, гл. 13).

4. Правитель — наместник, и слуга Божий, и судья над злодеями. «Да будете повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (К римлянам, гл. 13).

5. Король подобен некоему богу на земле. «Я сказал — вы боги, и сыны всевышнего все вы» (Псалтирь, 81).

6. Когда король вершит суд, Бог руководит им, чтобы он не ошибся. «В устах царя слово вдохновенное; уста его не должны погрешать на суде» (Притчи, 16.10).

О прерогативах или правах королевских

7. Самуил так объяснял народу Израиля королевские права: «Вот какие будут права царя —

Сыновей ваших он возьмет и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его, и поставит их воеводами.

Поля ваши и виноградники возьмет и отдаст слугам своим.

Рабов ваших, и рабынь, и скот возьмет и употребит на свои дела.

От посевов ваших и от стад возьмет десятую часть и отдаст ее слугам своим. И сами вы будете рабами его (1 кн. Царств, 8.11).

Заметь здесь, что король вправе брать десятину с нив, виноградников и стад. Справедливо также, чтобы король был и слыл господином, а подданные были его рабами. Однако отнимать силой нивы, виноградники и рабов [своих] подданных — несправедливо. Но все, что делают короли, будь то справедливым или несправедливым, Самуил называет королевским правом.

Первая причина: чтобы показать разницу между королем и тем судьей, который правил тогда израильтянами. Ибо судья этот не мог ничего сделать по своей воле и сверх писаного закона, а король может. Ибо король является законодателем или, вернее, живым законодательством. К тому же сыновья судей не наследовали власть своих отцов, а королевские сыновья наследуют.

8. Вторая причина: потому что над единожды помазанным или коронованным королем нет на свете судей в мирских делах. Никому не дозволено проклинать короля, хотя бы и несправедливого. «Начальника в народе твоем не поноси» (Исход, 22.28). Никто не может отказаться служить королю или изменить ему, хотя бы король и был несправедливым. «Чтите царя. Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам не только добрым и кротким, но и дурным. Ибо такова есть воля Божия, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо» (1 послание Петра, гл. 2.8). Никто не может наказать помазанного короля или поднять на него свою руку. Ибо король — наместник, и помазанник, и угодник Божий. «Не прикасайтесь к помазанникам моим» (Псалтирь, 104). «Как не побоялся ты поднять руку свою на помазанника Господня» (2 кн. Царств, гл. 1.14). И церковное правило гласит: верховную власть никто не судит.

9. Что же делать, если король будет лютым притеснителем, обидчиком и мучителем народа? Ответ: народ должен приписать эту беду своим грехам, и исправиться, и просить Бога о помощи, и умолять короля [смилостивиться]. Ибо злых королей Бог посылает за людские грехи. «За грехи людские ставит царем лицемера» (Кн. Иова, 34.30). «Дам им отроков в начальники, и дети будут править ими» (Кн. пророка Исайи, 3.4). «Горе той земле, где правит отрок и где князья едят слишком рано. Блаженна земля, где царь славен родом и где князья едят в свое время» (Кн. Иисуса, сына Сирахова, 10.16).

О долге подданных

Королю положена королевская дань. «Отдавайте всякому должное: кому дань — дань, кому оброк — оброк, кому страх — страх, кому честь — честь» (К римлянам, 13). «Отдавайте кесарево — кесарю, а Божие — Богу» (Ев. от Матфея, 22.21). Сам царь небесный, живя меж людей в обличий раба, платил дань земному царю (Ев.от Матфея, 17.24).

Подданные должны быть покорны королю. «Научи их: да будете покорны правителям и наместникам, послушны их повелениям и готовы на всякое доброе дело» (1 послание Петра, 2.13). «Все, что ни повелишь нам, сделаем, и куда ни пошлешь нас, пойдем. Кто воспротивится повелению твоему и не послушает слов твоих во всем, что ты не повелишь ему, да умрет» (Кн. Иисуса Навина, 1.17).

Подданные должны молиться о здравии короля. Павел: «Молитесь за царей и за всех начальствующих» (1 послание к Тимофею, гл. 2.1). Варух: «Молитесь о жизни царя Навуходоносора и о жизни Валтасара, сына его» (Кн. пророка Варуха, 1.11).

Подданные должны быть абсолютно верны и покорны королю. Павел: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу. Не на показ служите, как людям прислуживая, но как рабы Христовы, выполняя с охотой желание Божье. С охотой служите, как Господу, а не как людям» (Послание к ефесянам, 6.5). «Рабы, повинуйтесь во всем господам своим по плоти. Служите им не на показ, а чистосердечно, со страхом Божиим. Вершите все дела без обмана, от чистого сердца и по доброй воле» (Послание к Титу, 2.9). «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя и на учение Господне. Те, что имеют господами верных, не должны обращаться с ними небрежно, потому что они братья; но тем более должны служить им, раз они верные и возлюбленные и благодетельствуют им» (1 послание к Тимофею, 6.1).

Однако, чтобы лучше объяснить обязанности подданных, надо рассмотреть в отдельности различные сословия и чины людей.

Раздел 24. О РАЗЛИЧНЫХ СОСЛОВИЯХ ЛЮДЕЙ

1. Сословия и разряды людей различны и складываются в соответствии с различными обязанностями людей. Ведь никто не живет для себя, как говорит апостол, то есть никто не рожден для того, чтобы жить только для себя и заботиться только о своих удовольствиях. Но каждый человек должен делать какое-нибудь дело, которое будет полезным также и для всех людей, и зарабатывать себе на хлеб. А дело, которое кто-либо делает для общего блага и с помощью которого зарабатывает или заслуживает свой хлеб, называется «обязанностью».

2. Итак, с точки зрения различных обязанностей людей существует три сословия, а именно: церковники, благородное сословие, простой народ.

Обязанность церковников: молиться Богу и заботиться о спасении душ.

Обязанность благородного сословия: объяснять волю царя остальным сословиям и вершить правление.

Обязанность простого народа: выполнять трудную работу и прислуживать.

О ПРИЗВАНИИ КОРОЛЯ, О КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ И О ТИРАНИИ

1. В человеческом теле — одна душа, а в ней - три жизненные силы: разум, чувство и здоровье. В государстве душа — это король, а у короля и думы — три жизненные силы: мудрость, могущество и богатство. Посредством этих сил король один властвует над многими, и с их помощью он становится полным хозяином королевства, ибо благодаря им повелевает и управляет волей, разумом и жизнью подданных.

Благодаря богатству король повелевает волей и желаниями подданных. Так бывает, если он не старается правдой и неправдой сам разбогатеть, а заботится об общем богатстве подданных и oб изобилии да дешевизне в стране. Ибо тогда подданные становятся богатыми, и сам король бывает более богатым или истинно богатым. Ведь ничто не может быть для короля [столь] истинным богатством, как богатые и любящие своего короля подданные. Но плохо добивается любви [своих] подданных тот король, который для того, чтобы чрезмерно обогатить нескольких [людей], обижает алчным тиранством многих [других] и беспощадно грабит [их] имущество.

Благодаря могуществу король повелевает жизнью [подданных]: непокорных укрощает оковами, темницами, острогами, пытками, законами и охраняет королевство от нападений внешних врагов.

Благодаря мудрости король повелевает прежде всего самим собою и своими желаниями, а затем, если он ревностно выполняет свою обязанность, — разумом [своих] подданных. Ибо обязанность или призвание короля — сделать подданных счастливыми. Если подданные видят, что король об этом заботится, то они понимают, что им хорошо жить при таком короле и таком правлении. И тогда они восхваляют деяния короля, подчиняют ему свой ум и разум и уважают его не только для вида, но от всего сердца.

Так король располагает властью над волей, жизнью и разумом своих подданных.

ОБЪЯСНЕНИЕ ОБЩЕГО ЗАБЛУЖДЕНИЯ БОГАТЫХ ЛЮДЕЙ И МНОГИХ ПРАВИТЕЛЕЙ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ВЕЩЕЙ [И] БЕЗГРАНИЧНОЙ ВЛАСТИ1

1. Богатые люди считают, что добро, которым они по праву владеют, полностью и окончательно им принадлежит, и что они могут по своей воле тратить его, раздаривать и расточать, как будто никто не может сказать им: «Почему ты так делаешь? Почему так пышно наряжаешься? Почему держишь столько псов и кречетов? Почему тратишь столько денег на пиры и на игры?» Ибо они отвечают: «Что тебе до этого? Я могу делать со своей вещью, что хочу». Так они [думают].

Но это — большая и очень вредная ошибка. Ибо ведь богатые люди являются хозяевами своего имущества лишь по сравнению с другими людьми, а по сравнению с Богом они не хозяева, а управители. И это можно доказать разными примерами.

2. Когда Давид и князья племен Израиля даровали много тысяч пудов золота и серебра на постройку храма Божьего, то сказал Давид: «Твое, Господи, величие, и могущество, и слава, и победа, и Тебе хвала. Все что на земле и в небесах, все Твое. Твое, Господи, царство, и Ты превыше всех владык. Твое богатство и Твоя слава, и Ты владычествуешь над всем. От Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе» (1 кн. Паралипоменон, 29).

И в псалме 23 [говорится]: «Господня — земля и что наполняет ее, и круг земной, и все, живущее на нем». А Бог говорит в псалме 49: «Мои все звери в лесах, скот на горах и волы. Ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее». И через пророка Аггея: «Мое — серебро и мое — злато» (Кн. пророка Аггея, гл. 2).

3. В Евангелии от Луки в главе 16 есть такой пример: был у некоего богача управитель и обвинили его в том, что он растратил деньги, и сказал ему богач: «Дай отчет в управлении твоем». Под богачом имеется в виду Бог, а под управителем — каждый богатый человек. Ибо так толкуют [это место] святые отцы: Иоанн Златоуст (у св. Фомы в «Золотой цепи»), св. Августин (Вопр. Евангельские вопросы, 34), св. Амвросий, Беда, Феофилакт и Евфимий.

Поэтому, если богатый человек расточает Божье имущество, то есть если он им неправильно пользуется и угождает лишь своим прихотям. Бог скажет ему: «Дай отчет о правлении своем, ибо уже не будешь больше править». То есть Бог или возьмет [сего] человека из этой жизни, или уменьшит его богатство, или накажет его тяжкой болезнью ими чем-нибудь иным, а затем и осудит на вечные адские муки.

Каков корень — таково и растение, каково дерево — таков и плод, каковы законы — таков и порядок вещей в государстве. Мы бы хотели, чтоб семя, из коего в других местах вырастает плевел, у нас родило пшеницу. Но невозможно из плевела получить пшеницу, а плевел всегда родит плевел, и грабительские законы всегда и везде порождают дурные последствия, то есть безбожные выдумки приказных, и грабежи, и опустошение страны. Будь король даже архангелом, однако если [его] слуги не будут ограничены благими законами (то есть привилегиями, подобающими каждому сословию), нельзя помешать им чинить повсеместные и несчетные грабежи, обиды и всякое людодерство.

Раздел 34. О СОХРАНЕНИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

1. Иногда бывает труднее сохранить высшую власть и рубежи королевства, нежели [их] расширить. Ведь все вещи на свете подобны луне: то — растут, то — идут на убыль. Поэтому наиважнейшее дело — сохранять их такими, как есть, и если когда-либо они увеличатся, сохранить их, чтобы они не пришли в упадок.

Приобретение во многом зависит от случая, от удачи и от раздора среди неприятелей, то есть от причин, лежащих вне человека, а сохранение добытого — это дело природного таланта и высокого ума.

Для приобретения часто бывает достаточно одной лишь смелости, а для сохранения [добытого] нужна и смелость, и иные доблести, и многие другие средства.

В смутное время даже самые слабые обретают силу, а мир и покой требуют хороших знаний.

Чтобы показать, что важнее сохранить свое, чем приобрести чужое, спартанцы наказывали лишь тех, кои теряли в бою щиты, а не тех, кои теряли мечи.

2. Не должно нас смущать то, что завоевателей королевств всегда прославляли больше, чем хранителей. Ведь это случается потому, что в их делах больше новизны, они больше бросаются людям в глаза и производят больше шума и грохота.

Другая причина: для приобретения нужен непрестанный труд, а при хранении времена чередуются, словно день и ночь, и порою можно бывает отдохнуть и поспать.

Поэтому ратные дела вызывают у людей больше разговоров, нежели искусство мирного хранения, хотя и здесь не все идет само собой, а часто приходится взаправду попотеть.

Потоки, рожденные внезапным дождем, поражают людей больше, нежели вечно текущие тихие реки, хоть реки эти куда полезнее. Точно так же более удивительным кажется людям тот, кто добудет, чем тот, кто сохранит, хотя эти прилагают не меньше, а порою и больше труда и мудрости.

Деяния татар Тамерлана и Батыя и Отокара чешского короля, и Аттилы — венгерского [короля], и подобных им королей невысоко ценятся, ибо эти воины многое приобрели, но не упрочили приобретенного, то есть не ввели никаких мудрых и крепких законов. Тем же путем шел и Александр Великий, и поэтому его королевство сразу же после его смерти развалилось и не было таким славным, как Римское.