KILINSON

За интересный текст благодарим burevestn1k . Оттуда же и взято.

Этой темой я начинаю цикл статей о патриотизме. Поводом для написания статьи стал широко растиражированный миф, как будто писатель Салтыков-Щедрин иронично относился к патриотизму. Дело не в том, чтобы опровергнуть ложную цитату, важно разобраться и с тем, что стоит за мифом. Приписываемая Салтыкову-Щедрину цитата является лишь одной из множества гуляющих по интернету «анти-патриотических» цитат. Есть группа граждан, которые эти цитаты транслирует, составляет из них целые сборники вроде «Патриотизм — религия идиотов?» и т.п. Поэтому, проблема не в отдельных цитатах, а в жизненной позиции, которую эти граждане защищают и транслируют.

«Анти-патриоты» - это относительно небольшая, но активная группа. Когда в обществе начинается дискуссия о патриотизме, гражданственности, воспитании молодежи эти граждане тут же переходят в наступление. Их корежит от самой мысли, что кто-то может навязывать им самим или их детям некие правильные представления о стране и мире.
Еще одна особенность этих граждан заключается в том, что на оппонентов они смотрят свысока – дескать, граждане с патриотическими взглядами – это глупая «вата», которой манипулирует власть. С их подачи возникло неверное представление, будто граждане с патриотическими взглядами все являются сторонниками власти, а критиковать недостатки государства могут только не-патриоты. В результате возникает ложная альтернативамежду «анти-патриотами» и «ура-патриотами», при этом махровый эгоизм «анти-патриотов» подается, как их достоинство: дескать, они одни только и способны видеть недостатки в устройстве страны.

Хуже всего, что на ложное противопоставление «патриотов» и «оппозиционеров» нередко покупается молодежь. Что ж, тем больший резон поговорить о взглядах Салтыкова-Щедрина на патриотизм. Ведь Михаил Евграфович как раз и пишет о такого рода заблуждениях.

Начнем с того, что судить о взглядах человека по отдельной цитате – величайшая глупость. Никто не может сказать, откуда взялась цитата, приписываемая Салтыкову-Щедрину: «Если в России начинают говорить о патриотизме, знай: где-то что-то украли» . Но даже если бы нашлась такая цитата в собрании сочинений писателя, судить о его взглядах по этой фразе невозможно. Чтобы понять, как человек относится к патриотизму, нужна не отдельная цитата, а размышление. Подобное размышление мы можем найти в статье «Сила событий».

(В отличие от мифической цитаты, указать точное нахождение этой статьи несложно: М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 20 томах. М.: Художественная литература, 1969. Т. 7. С. 162—184.)

Прежде всего, из этой статьи мы узнаем, что патриотическое чувство Салтыков-Щедрин считал благим, и высоко оценивал его воспитательное значение.

Салтыков-Щедрин:
«Идея, согревающая патриотизм — это идея общего блага. Какими бы тесными пределами мы ни ограничивали действие этой идеи (хотя бы даже пространством княжества Монако), все-таки это единственное звено, которое приобщает нас к известной среде и заставляет нас радоваться такими радостями и страдать такими страданиями, которые во многих случаях могут затрагивать нас лишь самым отдаленным образом. Воспитательное значение патриотизма громадно: это школа, в которой человек развивается к воспринятию идеи о человечестве».

Противоположностью патриотизма писатель называет паразитство. Да-да, те, кто в силу развитого эгоизма отрицает патриотизм с точки зрения Салтыкова-Щедрина, безусловно, являются паразитами. Если бы цитирующие писателя анти-патриоты потрудились разобраться с его реальными взглядами, они пришли бы в ужас.

Салтыков-Щедрин:
«Напротив того, идея, согревающая паразитство, есть идея, вращающаяся исключительно около несытого брюха. Паразит настолько подавлен инстинктами личного эгоизма, что не может сознавать себя в связи ни с какою средою, ни с каким преданием, ни с каким порядком явлений. Хотя же и случается, что он предпочитает одну территорию другой и начинает называть ее отечеством, но это не отечество, а только оседлость. Воспитательное значение паразитства громадно: в этой школе вор мелкий развивается в вора всесветного».

Не правда ли, любопытная связка между «инстинктом личного эгоизма» и эпитетом «вор»? А ведь Перестройка 90-х как раз и была направлена на то, чтобы пробудить у советских граждан этот самый «инстинкт личного эгоизма».

Горькую пилюлю «анти-патриотам» может подсластить тот факт, что Салтыков-Щедрин резко критикует паразитов во власти, которые только прикидываются патриотами. Но, согласитесь, это слабое утешение – ведь писатель говорит о том, что это суть одно и то же. Только у одного паразита уровень «мелкого вора», а у другого уровень «вора всесветного».

Салтыков-Щедрин пишет, что, поскольку у его современников часто довольно смутное представление о патриотизме, от них нередко можно услышать противоречивые суждения.

Салтыков-Щедрин:
«Почти на каждом шагу приходится выслушивать суждения вроде следующих: «правда, что N ограбил казну, но зато какой патриот!» или: «правда, что N пустил по миру множество людей, но зато какой христианин!» — и суждения эти не только не убивают нашу совесть, но даже не удивляют нас».

Люди не замечают противоречия, нецелостности подобных суждений. Этим пользуются паразиты во власти, которые желают создать о себе представление, как о патриотах. Они произносят высокопарные и пафосные речи, но цена этим речам невелика, потому что слово и дело у них расходится.

Салтыков-Щедрин:
«Пользуясь этой разрозненностью, человек может свободно переходить из одной половины в другую и, не возбуждая ни в ком удивления, уравновешивать самые гнусные поступки высокопарными и бессодержательными фразами».

Салтыков-Щедрин противопоставляет руководствующихся принципом общего блага патриотов и руководствующихся личным эгоизмом паразитов. Он заключает, что ни при каких условиях паразит патриотом быть не может.

Салтыков-Щедрин:
«Нельзя быть паразитом и патриотом ни в одно и то же время, ни по очереди, то есть сегодня патриотом, а завтра проходимцем. Всякий должен оставаться на своем месте, при исполнении своих обязанностей».

Михаил Евграфович проводит разделение между удобным для власти невежественным и просвещенным, патриотом. Писатель считает, что истинным патриотом может быть только человек просвещенный.

Салтыков-Щедрин:
«...Нельзя не согласиться, что человек развитой уже потому является лучшим патриотом, что, обладая идеею общего блага и знанием элементов, его составляющих, может целесообразнее действовать в пользу торжества своей идеи.

Во-первых, только человек развитой способен обладать представлением об общем строе явлений и об отношениях, между ними существующих; невежественный же человек сознает лишь явления ближайшие, касающиеся его собственной личности или личностей тех людей, которые связаны с ним узами крови и беспрерывными столкновениями на одном и том же поле интересов. Так называемый patriotisme du clocher (патриотизм своей колокольни) гораздо сильнее действует в невежественном человеке, нежели в развитом, и по временам ограничивается районами почти микроскопическими».

Невежественный патриот удобен власти тем, что послушен. Просвещенный патриот имеет собственное мнение, с которым власти приходится считаться. Салтыков-Щедрин поднимает вопрос о том, что невозможно подменить патриотизм дисциплиною – бездумным подчинением.

Салтыков-Щедрин:
«Почти наверное можно сказать, что попытки заменить патриотизм дисциплиною никогда не увенчивались успехом. Происходит это оттого, во-первых, что никакими мерами нельзя вложить душу живую в человека, который может действовать только как автомат, и, во-вторых, оттого, что всякая дисциплина представляет машину, столь сложную, что строгое применение ее непременно увлечет патриотов-руководителей совсем в другую сторону от главных целей. Человек, который не знает, куда он идет, весь, со всеми своими мыслительными способностями, подавлен этою неизвестностью. Он, как самый простой поденщик, может работать со штуки, но, не зная ни значения этой работы, ни ее применений, будет все-таки действовать наугад, а чаще всего невпопад. Сработает он мало, да и эту недостаточную работу, пожалуй, необходимо будет исправлять или начинать сызнова. Но и это еще не все: самое существо дисциплины таково, что требует и непрерывного смотрения, и множества таких действий, которые угрожающим или унижающим своим характером оскорбляют даже неразвитого человека. Устроивается целая корпорация лиц с единственным назначением поддерживать дисциплину, созываются комитеты, члены которых получают прекраснейшее жалованье и производят обмен мыслей, имеющий в виду ту же цель. Форма вытесняет сущность, призрак приобретает плоть и кровь.

Совсем иные черты представляет дисциплина свободная, которою добровольно связывает себя человек развитой. В его глазах отечество не просто бессвязный агрегат селений, городов, сословий и т. д., а цельный и живой организм, в котором каждая пядь территории защищает и питает следующую пядь. Если он успел доказать себе, что развитие страны находится на ложной дороге, то он не обязывается идти с ним об руку и не лишается через то наименования патриота. Бывают минуты, когда борьба против ложного общественного настроения считается признаком высшего и безукоризнейшего патриотизма, хотя, конечно, бывают и иные минуты, когда развитой человек подчиняет свой высший патриотизм патриотизму необходимости и добровольно связывает себя дисциплиною. Как ни тяжел этот подвиг подчинения, но так как он предпринимается сознательно, то нет надобности ни следить за каждым шагом этого человека, ни входить с ним в многословные объяснения».

Писатель считает, что настоящий патриот только тот человек, который обладает активной жизненной позицией, которого интересует то, что происходит в его стране. Власть с одной стороны, заинтересована в том, чтобы патриотизм был, а с другой стороны в том, чтобы патриот был удобен, и не слишком интересовался политикой. В этом Михаил Евграфович видит противоречие.

Салтыков-Щедрин:
«Нельзя сказать человеку: «вот здесь, в сфере внутренних интересов, ты будешь индифферентен и скуден инициативой, а вот там, в сфере внешней безопасности, ты обязываешься быть пламенным и изобретать все, что нужно на страх врагам». Это невозможно, во-первых, потому, что внутренние интересы всегда ближе касаются человека, и, во-вторых, потому, что дух инициативы не с неба сваливается, а развивается воспитанием и практикою. Нельзя передвигать его из одной сферы в другую, смотря по надобности, особенно из такой сферы, где он встречает применение беспрерывное, в такую, где предстоит применять его только, так сказать, в табельные дни. Отсутствие повседневной работы ума мало-помалу доводит способности человека до нуля: с чем же он пойдет на защиту отечества, когда в этой защите встретится надобность? Где он найдет элементы для энтузиазма? Он наг снаружи и наг внутри; он ничего не знает; он игнорирует даже ту «вещь», во имя которой ему приводится расточать энтузиазм».

Салтыков-Щедрин считает, что огромную пользу стране могут принести патриоты сознательные, развитые, активные, и что политика, основанная на том, чтобы держать народ темным (якобы, просвещение порождает бунт), в корне неверна.

Обратите внимание, насколько позиция Салтыкова-Щедрина не вписывается в те шаблоны, которые пытаются навязывать нынешние «анти-патриоты». Во-первых, Михаил Евграфович считает нормальным, что патриот может быть в оппозиции и выступить против ложного пути развития страны. Во-вторых, примитивный ура-патриотизм с точки зрения Салтыкова-Щедрина не является истинным патриотизмом. Настоящий патриот примитивным быть не может. В-третьих, анти-патриоты не могут заявить – что мы, дескать, и есть та просвещенная оппозиция, о которой ведет речь писатель. Нет, граждане, вам не удастся надеть на себя эту маску, потому что говоря об оппозиции Салтыков-Щедрин ведет речь о патриоте – т.е. о человеке, для которого общественное благо на первом месте. А анти-патриоты в терминах писателя относятся к категории «паразитов». К этой же категории также относятся оппозиционеры вроде Касьянова («Мишка два процента»), Рыжкова , Навального и др.

Зато такие люди, как Ленин, Сталин, Свердлов, Дзержинский с некоторыми оговорками, на роль патриотической оппозиции вполне подходят. В отличие от нынешней «оппозиции», большевики общественное благо ставили выше личного, были активными и сознательными борцами, высоко ценили просвещение.