KILINSON

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

В диалектическом материализме, который еще полтора десятилетия назад был в нашей стране государственной философией, закон единства и борьбы противоположностей считался основным законом диалектики (материалистической диалектики, диалектического материализма). Согласно этому закону любое развитие — это саморазвитие, а его источником является борьба противоположностей, внутренне присущих развивающемуся явлению. Обоснованию этого тезиса были посвящены десятки книг, сотни статей. Со студенческих лет я искал в них ответы на самые простые вопросы: Что такое противоположности? Источник саморазвития — это противоречие или борьба противоположностей? Какая разница между 1) тождеством, 2) сходством, 3) единством и 4) совпадением противоположностей? Сводится пи механизм саморазвития K борьбе противоположностей? И не находил. И дело тут не в недостатке ума или профессионализма авторов этих работ, а в догматизме, который сковывал исследование.

Сегодня оковы догматизма упали, и следовало бы ожидать потока новаторских работ по этой центральной проблеме диалектики. Но произошло прямо противоположное: её обсуждение вообще исчезло не только из исследовательских работ, но даже из учебников, причем исчезло беззвучно, без всяких комментариев. Лишь в философских справочниках, которым, так сказать, деваться некуда, содержится информация на этот счет. Перед нами типичная картина российской истории: снова сожгли то, чему поклонялись, и начали поклоняться тому, что до этого сжигали.

Такое могло произойти по одной из двух прямо противоположным причин. O первой хорошо сказал Р.Авенариус «Очевидные нелепости не следует пропагандировать в науке даже в форме тщательного их опровержения». О второй не хуже сказал И. Кант: «…эти прекрасные люди страшатся обрабатывать песчаную пустыню, которая, несмотря нa все затраченные на нее усилия, осталась все такой же неблагодарной... меж тем как из материалов, которые сейчас лежат в пыли, можно, вероятно, построить прекрасное здание».

Назвать очевидной нелепостью идею, которая зародилась еще в религиозных мифах, выдержала испытание всей историей философии, заняла центральное место в философии Гегеля и в одном из направлений философии ХХ в., вряд ли решится самый принципиальный критик диалектического материализма. Остается второе объяснение: задача разработать на современном уровне, в контексте современных проблем учение о противоположностях и противоречиях настолько трудна, что современные «прекрасные люди», как и их предшественники, под весьма благовидным предлогом дистанцируются от нее. Я считаю такое отношении к отечественной философии непрофессиональным и намерен сам ответить на свои же студенческие вопросы.

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ

Это понятие исторически возникло как логическая категория. Первоначально оно означало специфическое отношение между понятиями и суждениями. Ограничимся понятиями.

Понятия, возникающие в результате дихотомического деления класса предметов по наличию и отсутствию признака (скажем, чёрного цвета) на два подкласса (чёрных и нечёрных предметов), в логике обычно называют противоречащими друг другу и обозначают символами «А» и «не-А». В другой терминологической традиции, более удобной для наших целей, их называют контрадикторно противопопожными. Итак, условимся называть контрадикторно противоположными: 1) подклассы А и не-А, возникающие в результате дихотомии; 2) понятия «А» и «не-А», объемы которых составляют эти подклассы; 3) объекты, являющиеся элементами этих подклассов; 4) признаки, образующие эти подклассы (присущие всем элементам каждого из этих подклассов и только им).

От контрадикторных важно отличать контрарные противоположности. Контрарно-противоположными называют: 1) подклассы одного класса, состоящие из объектов, обладающих наибольшим, законченным различием (черные и белые предметы, острые и тупые углы, единичные и всеобщие признаки); 2) понятия, объемы которых составляют такие подклассы («черный» и «белый», «острый» и «тупой», «единичный» и «всеобщий»); 3) объекты, являющиеся элементами этих подклассов; 4) признаки, образующие эти подклассы (присущие всем элементам каждого из этих подклассов и только им). Критериальный признак контрарно противоположных подклассов - наличие между ними переходного, промежуточного подкласса: между острыми и тупыми углами находятся прямые, между единичными и всеобщими признаками — особенные, между черными и белыми предметами — серые и т.д. Отсюда следует, что противоположности, контрарные по отношению K классу А, входят в подкласс не-А контрадикторных А. Например, белые объекты входят в подкласс нечёрных, тупые углы - в подкласс неострых, всеобщие признаки — в подкласс острых и т.д. Но не все контрадикторные противоположности включают контрарные. Например, деление людей на женщин и не-женщин не предполагает выделения в подклассе неженщин людей, максимально отличных от женщины. В этом случае контрарная и контрадикторная противоположности сливаются. Это дает основание для их спутывания. Хотя разницу между этими двумя видами противоположностей видел еще Аристотель, позднее их спутывал даже Гегель, а за ним и отечественные марксисты. Знаменитый пример такого спутывания — провозглашенный большевиками в 1930—х гг. лозунг «Кто не с нами, тот против нас». Всех жителей страны делили тогда на тех, кто с большевиками (А), M Tex, кто не с ними (не—А). Среди последних были и те, KTO был против них, и те, кто просто их не поддерживал («презренная партия середины»). Включая всех, кто был не с ними, в число тех, кто был против них, большевики совершали не только логическую ошибку, но и политическое преступление.

Ценность любого понятия измеряется не столько богатством его внутреннего содержания, сколько богатством тех проблем, которые можно решить с его помощью. С этой точки зрения «противоположность» — одно из самых продуктивных понятий философии. Подобно тому, как из понятия натурального числа выросла вся математика, из понятия противоположности выросла вся диалектика.

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ В МИФОЛОГИИ, ФИЛОСОФИИ И НАУКЕ

Дихотомия — предельно элементарная процедура. Ею владел уже первобытный человек. Для этого достаточно, как мы видели, зафиксировать B классе предметов лишь два признака: ближайший родовой (например, быть растением) и нужный видовой (например, быть съедобным растением). Объекты, обладающие нужным видовым признаком, объединялись в один подкласс, объекты, лишенные его, — в другой — своего рода гносеологическую свалку. Не намного сложнее было сформировать представление и о контрарных противоположностях — объектах, входящих в один класс и обладающих максимальным различием. Понятие «противопопожность» играло фундаментальную роль не только в обыденном мышлении, но и в мифотворчестве: Ад и Рай, Бог и Сатана — это образцы первых противоположностей, созданных человеческим мышлением. Разделив все явления реального и потустороннего мира на противоположности, творцы мифов объясняли их взаимодействием все события в обоих мирах. М. Элиаде, подвергший гносеологическому анализу мифы Индонезии, констатирует с изумлением: «В истории досистематического мышления редко встречается формула, более разительно напоминающая гегелевскую диалектику, чем индонезийские космологии. Благодаря своей исключительной элементарности и столь же исключительной эффективности понятие «противоположность» сыграло настолько важную роль в мышлении первобытных народов, что его стали называть дуальным.

Философия, пришедшая на смену мифу, не отвергла дуальное мышление, а продолжила его совершенствовать. Так, пифагорейцы осуществили классификацию противоположностей: предел и беспредельное, четное и нечетное, единое и многое, правое и левое, мужское и женское, покоящееся и движущееся, прямое и кривое, свет и тьма, хорошее и дурное, квадратное и продолговатое. У Гераклита это понятие используется для внесения в статическую картину мира движения: враждой противоположностей он объяснял происходящие в нем изменения. Так что формула «Противоречие — источник развития» возникла задолго до Гегеля. Примерно в то же время возникла и поговорка «В споре рождается истина». Она представляет собой приложение общей формулы «Противоречие — источник развития» к конкретной области — процессу развития знаний. Спор — это борьба противоположностей, тезиса и антитезиса; именно в этой борьбе, утверждает поговорка и рождается истина, т.е. происходит переход знания в целом на более высокую ступень. Следующий шаг в повышении статуса противоположностей сделал Гегель. Он онтологизировал борьбу противоположностей: для него столкновение тезиса и антитезиса - движущая сила развития абсолютной идеи. Маркс «поставил гегелевскую диалектику с головы на ноги»: он обнаружил и противоположности, и борьбу противоположностей не только в субъективном, но и в объективном мире в истолковал её как движущую силу любого саморазвития — в природе, обществе M мышлении.

ТОЖДЕСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

«Диалектика есть учение о том, как могут быть и как бывают (как становятся) тождественными противоположности». «Тождество противоположностей (единство их, может быть, вернее сказать? Хотя различие терминов "тождество" и "единство" здесь не особенно существенно. В известном смысле оба верны) есть признание (открытие) противоречивых, взаимоисключающих, противоположных тенденций во всех явлениях природы (и духа и общества в том числе)».

Сегодня, когда религиозное отношение K текстам Ленина ушло B прошлое, можно спокойно сказать, что фраза «тождество противопопожностей... есть признание... противоречивых... тенденций» бессмысленна. Она позволяет понять, почему исследование противоположностей и противоречий находилось в отечественной философии в поистине бедственном положении: именно необходимость приводить свои рассуждения в соответствие с подобного рода «крае — угольными положениями классиков марксизме» и превратила отечественную теорию противоположностей и противоречий в заповедник догматизма.

Бывшие ревнители, а нынешние гонители диалектического материализма, поспешили вместе с нелепостями по поводу тождества противоположностей выбросить из философии и само это понятие. Я утверждаю: отказ от его исследования — это шаг к депрофессионализации онтологии — одного из главных разделов философии. Как и все термины, история которых измеряется тысячелетиями, термин «тождество противоположностей» многозначен.

1. _Тождество противоположностей как их родовое сходство. _Предметы только тогда противоположности, когда у них есть ближайший родовой признак. Это виды одного рода. Отсюда кажущееся парадоксальным следствие: между просто разными объектами, скажем, цветом и звуком, меньше сходства, чем между противоположностями, мы, скажем, черным и белым цветом. Именно сходство противоположностей по ближайшему родовому признаку часто называют их тождеством. Говорят, например, что мужчины и женщины тождественны как люди, съедобные и несъедобные растения — как растения, золото и не-золото — как химические элементы и т.д. Трактовка сходства как тождества — грубая философская ошибка. Но в данном случае она не имеет принципиального значения: мысль, что противоположности — это виды одного рода, верна и имеет существенное значение для понимания всех других отношений между ними. Только приняв её, можно понять, например, природу борьбы противоположностей: чем ближе родство, тем острее борьба. Метеориты, состоящие из того же вещества, что и Земля, сталкиваясь с ней, порождают катастрофы. Потоки нейтрино пронизывают ее без каких-либо последствий.
2. _Диахроническое тождество противоположностей. _Объект, согласно Платону, может быть тождественным только самому себе. Поэтому о тождестве одного из двух близнецов другому говорить бессмысленно. Они сходны. Бессмысленно говорить и о тождестве объекта в момент времени t1 самому себе в этот же момент времени t1. Существует только разновременное тождество противоположностей, например тождество Платона-старца Платону-ребенку. Только противоположности, тождественные в диахроническом смысле, могут превращаться друг в друга. Ребенок превратится в старика только в том случае, если это один и тот же человек. В старика, сидящего рядом, он превратиться не может.

Тезис о взаимном превращении противоположностей не стоит мистифицировать. Это просто замена y объекта, например, воды, видового свойства А, например, жидкого агрегатного состояния, свойством не-А, скажем, твердым агрегатным состоянием, и, как следствие, переход этого объекта из подкласса А в подкласс не- А. Переход явления в свою противоположность происходит в строгом соответствии с принципами сохранения: жидкость не превращается в ничто, и лёд не возникает из ничего; они превращаются друг в друга. Именно учет принципов сохранения позволяет понять, как возможно диахроническое тождество противоположностей и как возможно их превращение друг в друга.

Противоположности превращаются друг в друга и в повторяющихся процессах, и в процессах развития. Например, переход от домашнего производства к конвейерному был прогрессивным шагом. Прогрессом является и происходящий ныне переход от конвейерного производства к домашнему на основе современных технологий. Взаимное превращение противоположностей, превращение А в не-А и не-А в А философы называют отрицанием, а последующее превращение не—А в А — отрицанием отрицания. Утверждение, что в процессе развития происходит возвращение K старому на высшей ступени, называют законом отрицания отрицания и считают одним из трех законов диалектики. Использование этого закона имеет принципиальное значение для выполнения одной из основных функций науки - предсказания.

Я проанализировал лишь два значения термина «тождество противоположностей». К обсуждению третьего, выражаемого знаменитым тезисом Гегеля, надо еще подготовиться.

ВЫДЕЛЕНИЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ В ЧИСТОМ ВИДЕ

Объекты, содержащие нужную противоположность в чистом виде, называют чистыми. Чистые объекты существуют лишь в воображении. В реальном пространстве—времени их нет. Нет, например, предмета, который состоял бы только из атомов меди. Все реальные объекты представляют собой смесь контрадикторных противоположностей, А и не-А. Поэтому их называют смешанными. «Смешанный объект» и «чистый объект» — фундаментальные философские категории. Об этом свидетельствует уже тот факт, что для обозначения процедуры преобразования смешанного объекта в чистый существует чуть ли не полдюжины терминов: «идеация», «идеализация», «абсолютизация», «выделение предмета в чистом виде», «предельный переход». Чтобы детальнее рассмотреть сходство, различие и взаимосвязь смешанных и чистых объектов, смоделируем все логически возможные соотношения А и не-А на отрезке числовой оси от минус до плюс единицы.

-1______________0_____________+1

Плюс единице поставим в соответствие предмет, содержащий А в чистом виде (например, предмет, состоящий только из атомов меди), минус единице — предмет, содержащий в чистом виде не-А (предмет, не содержащий ни одного атома меди), a бесконечному множеству точек между -1 и +1 — предметы, воплощающие все возможные комбинации А и не-А.

При чисто умозрительном подходе представляется очевидным, что только чистую медь, соответствующую +1, мы вправе называть медью, и только вещество, не содержащее ни одного атома меди и соответствующее -1, — не-медью. Только эти объекты, соответствующие двум крайним точкам на нашей числовой модели, могут быть предметом теории. А все бесконечное множество объектов, соответствующих бесконечному множеству точек между -1 и +1, является предметом лишь смешанного, эмпирического, нетеоретического знания. В класс предметов чистой науки этот смешанный объект можно включить лишь после того, как одна из двух контрадикторных противопопожностей А будет выделена в чистом виде. В истории познания для решения этой задачи использовались идеация и идеализация. Эти процедуры часто отождествляют, но они не только различны, но и, в известном смысле, противоположны.

1. Идеация.

Надежда получить нужную противоположность в чистом виде сопровождала человечество на протяжении всей его истории. Уже первобытные люди мечтали найти абсолютно съедобные растения, абсолютно надежных союзников, обладающих абсолютным знанием вождей, и т.д. Об этом же мечтали и ученые: Аристотеля, Галилея и Ньютона интересовало движение, полностью лишенное трения, химиков-теоретиков — абсолютно чистое вещество, физиков теоретиков — абсолютно черное тело, поглощающее все падающее на него электромагнитное излучение, создателей компьютеров — абсолютно чистый полупроводник и т.д.

Но реально создать объекты, содержание которых исчерпывалось бы лишь одной из двух контрадикторных противоположностей, не удавалось. И люди нашли выход: создали их в воображении. Такая процедура называется идеацией и отличается от идеализации — истолкования реального, «этого», объекта как чистого. Процедура идеации использовалась уже в религиозных мифах (ее продукты упоминались — Ад, Рай, Бог, Сатана и тд.) Использовалась идеация в философии (платоновские эйдосы— её классические продукты). Наиболее широкое применение идеация получила в науке. Но поскольку у первых ученых не было возможности осуществить ее на основе исследования реальных вещей, ex res, она осуществлялась ex verbum, «от слов», проще говоря, выдумываплсь. Когда Аристотеля спрашивали, что произойдет с движущимся телом если исчезнет трение, он говорил: она мгновенно приобретет бесконечно большую скорость. Переход от идеации ex verbum к идеации ex res произошел в XVII в. Эту гносеологическую революцию совершил Галилей. Именно поэтому современную науку называют галилеевской. Галилей обсуждал тот же вопрос, что и Аристотель: что произойдет с движущимся телом, если устранить трение, если реально выделить пространственное перемещение в чистом виде? Но, в отличие от Аристотеля, он искал ответ не в словах, а в эксперименте: выстилая пергаментом желоба, по которым катал шары, он реально уменьшал трение. При этом он, конечно, не надеялся устранить его полностью. Ему важно было выявить тенденцию, которая, как оказалось, состояла в том, что по мере уменьшения трения тело двигалось все дальше и все равномернее. Затем Галилей поставил тот же вопрос, что и Аристотель: что произойдет, если трение исчезнет? Ответ оказался качественно отличным от аристотелевского: тело будет двигаться равномерно и прямолинейно. Именно этот продукт идеации ex res M описывает механика Ньютона.

1. Идеализация.

Итак, теория описывает продукты идеации — чистые теоретические объекты, содержащие лишь одну из контрадикторных противоположностей. Но все реальные, эмпирические объекты, с которыми мы имеем дело на практике, являются смешанными. Как такую теорию применить в практических действиях с такими объектами? Перед нами — один из ключевых и «вечных» вопросов гносеологии.

Ответ на него был найден, когда обнаружилось, что у каждого смешанного объекта существует интервал, в границах которого он, взаимодействуя с другим объектом, ведет себя как одна из входящих в него противоположностей, выделенная в чистом виде, например, сплав, состоящий из золота лишь на 37,5 %, — как чистое, идеальное, абсолютное золото. Трактовка реального, «этого», смешанного объекта как чистого называется его идеализацией, а интервал, в котором она правомерна, — интервалом идеализации (абсолютизации, выделения предмета в чистом виде). Продукт идеации находится на платоновском небе, продукт идеализации можно держать в руках. Оставаясь строго в границах интервала идеализации, мы получаем возможность не только применять чистую теорию в практических действиях со смешанным объектом, но и разрабатывать её на основе экспериментов со смешанным, но идеализированным объектом. В последнем случае смешанный объект рассматривается как экземплификация чистого объекта.

1. Практическая идеализация.

Как мы видели, идеация ех геs начинается с практического устранения контрадикторной противоположности из исследуемого объекта и заканчивается окончательным устранением её в воображении. Но одновременно с этим воображаемым выделением нужной противоположности в чистом виде продолжалась и практическая деятельность по её реальному выделению: выплавлялись все более чистые металлы, из которых получали все более чистые сплавы (бронзу, латунь, сталь M т.д.), появлялись овощи и фрукты, содержащие все больше полезных компонентов и все меньше примесей т.д. В реальном выделении нужных противоположностей в чистом виде сегодня достигнуты фантастические результаты: выращиваются кристаллы, которые современными средствами невозможно отличить от математически правильных, гироскопы на магнитной подвеске вращаются в космосе годами и т.д. Но окончательно эта сверх цель практической деятельности человечества недостижима в принципе. Например, пространственное перемещение, полностью лишенное трения, исключается законом возрастания энтропии. Чистые объекты, содержание которых исчерпывается одной из контрадикторных противоположностей, навсегда останутся чистыми теоретическими сущностями, a реальные объекты — единством противоположностей. Предмет теоретического знания никогда не сольется с предметом эмпирического. Для применения теории на практике всегда придется использовать идеализацию.

ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ.

Противоположности, входящие в эмпирический объект, часто никак не взаимодействуют между собой, например золото и не-зопото в геологической породе. Подчас именно такое «мирное сосуществование» противоположностей называют их единством. Условием так понимаемого единства является неизменность противоположностей. Если же они изменяются, то между ними возникают два вида взаимодействия. Одно из них древние называли Любовью, второе — Враждой. Сначала — о Любви. Она имеет место, когда существование и функционирование одной из противоположностей является условия существования и функционирования другой. Счастливая семья — парадигмальный пример такого единства противоположностей.

СМЕШАННЫЕ ОБЪЕКТЫ И ЗАКОН ПРОТИВОРЕЧИЯ.

При чисто умозрительном подходе представляется очевидным, что из бесчисленного множества объектов, соответствующих бесчисленному множеству точек на нашей числовой оси, закон противоречия применим лишь к тем объектам, которые соответствуют двум крайним -1 и +1: мы вправе называть медью только вещество, состоящее из одних атомов меди, M не-медью — вещество, не содержащее ни одного атома меди. И только к таким, выделенным в чистом виде противоположностям мы вправе применять закон противоречия. А как быть со смешанными объектами, соответствующими на нашей числовой модели точкам между -1 и +1? Ha практике такие объекты нередко описываются высказываниями, имеющими форму «А и не-А», т.е. форму логически противоречивого высказывания, запрещаемого законом противоречия: «Я царь — я раб — я червь — я бог!».

Г.Р. Державин выражает здесь в гротескной форме в сущности-то простую мысль: ни один реальный человек не содержит одну из этих противоположностей в чистом виде, каждый из нас — смесь таких противоположностей.

Но к описанию смешанных объектов в форме логически противоречивого высказывания закон противоречия неприменим! В этом нет большой беды, поскольку такие описания встречаются преимущественно в поэтических и философских текстах. Из конкретно—научных они устраняются как логические ошибки, даже в том случае, когда выводятся из бесспорных посылок теории по общепринятым правилам логики. В этом случае они воспринимаются как симптомы того, что в теории что-то неладно.

Все встает на свои места, если смешанный объект идеализировать, т.е. истолковать как чистый строго в границах интервала идеализации. Золото 375 пробы имеет золотой блеск и нe тускнеет на воздухе. Этого вполне достаточно для ювелирных цепей. И оставаясь в границах этих целей, мы получаем право трактовать смешанный объект как чистый и, следовательно, применять к нему закон противоречия, запрещающий называть золото не-золотом, честного — жуликом, мужчину — женщиной и т.д.

Итак, существуют две области применения закона противоречия: теоретические высказывания об идеальных объектах и эмпирические высказывания об идеализированных объектах. К смешанным неиделизированным объектам этот закон применять нельзя.

ТЕЗИС ГЕГЕЛЯ.

Когда мы поем «Речка движется и нe движется», мы не воспринимаем это логически противоречивое предложение буквально. Речь идет просто о том, что движение речки незаметно. Казалось бы, иначе высказывания подобного типа понимать и нельзя. Кто же возьмется утверждать, что речка в одно и то же время, в одном и том же отношении и движется, и покоится? Между тем наделение логически противоречивого высказывания онтологической референцией, или, что то же самое, онтологизация логического противоречия, не просто встречается в истории философии, а имеет звучное название «тезис Гегеля».

Доказательству и опровержению этого тезиса посвящены десятки работ. Правда, «многие историки оспаривают мнение, что у Гегеля имеется взгляд на логическое противоречие в онтологизированном виде как неизбежную характеристику объективного диалектического противоречия». Трудно найти защитников тезиса Гегеля и среди современных диалектиков. Даже автор самого фундаментального из известных мне исследований этого тезиса С. Петров не стремится доказать его, а «ограничивается защитой мнения, что есть факты из истории науки и из теории взаимоотношений между зрелыми научными системами, объяснение которых затруднительно с точки зрения традиционной философии логики, но значительно облегчается при принятии гипотезы, выраженной в тезисе Гегеля.

Это ограничение задачи существенно. Я знаю лишь один случай, когда тезис Гегеля доказывался анализом эмпирических фактов: «Движение само есть противоречие; уже простое механическое перемещение может осуществляться лишь в силу того, что тело в один в тот же момент времени находится в данном месте и одновременно в другом, что оно находится B одном и том же месте и не находится в нем. Постоянное возникновение и одновременное разрешение этого противоречия и есть именно движение»”.

Сегодня это доказательство тезиса Гегеля вряд ли кто решится использовать. Но сам тезис существует. Изменились лишь аргументы в его защиту. Ими являются антиномии, т.е. высказывания, выражаемые формулой «А и He-A» и выводимые из бесспорных посылок дедуктивной теории по общепринятым правилам вывода. Антиномии были известны еще до Аристотеля. Самая знаменитая из них антиномия «Лжец» происходит из утверждения критянина Эпименида «Все критяне лгуны». Современная наука не уменьшила, а увеличила число контрпримеров аристотелевскому закону противоречия. В начале ХХ в. их накопилось столько, что возник кризис оснований математики. B попытках преодолеть его появились две теории: теория антиномий-истин и теория антиномий-проблем.

1. Теория антиномий-истин.

Загадочная черта антиномий состоит в том, что их до сих пор не удается устранить без ущерба для той теории, внутри которой они возникли. Так, расселовская теория типов наряду с парадоксальными запрещает и совершенно «невинные» самоприменимые выражения, например «Данное предложение состоит из 32 букв». Этот-то факт и является решающим аргументом в пользу утверждения, что антиномии — это истины, отражающие противоречивую действительность, что логическое противоречие существует не только в познании, но и в материальном мире. Разберемся.

Выше были зафиксированы два смысла, в которых употребляется термин «тождество противоположностей»: 1) сходство по ближайшему родовому признаку (мужчина M женщина тождественны как люди), 2) диахроническое тождество (Платон- старец тождествен Платону ребенку). Перед нами третий смысл этого термина, выраженный тезисом Гегеля: тело одновременно в одном и том же смысле, в одном и том же отношении (добавьте к этому, говорит Аристотель, какие угодно уточнения) и движется, и не движется, предмет одновременно и одном и том же смысле, в одном и том же отношении находится и нe находится в данном месте, является и черным, и нечёрным, предположение является одновременно истинным и ложным и т.д. Именно это имеют в виду, когда говорят о наделении логически противоречивого высказывания онтологической референцией, или об онтологизации логического противоречия.

1. Теория антиномий-проблем.

Однако онтологизация логического противоречия, снимая проблему нелокальности известных сегодня решений проблемы антиномий, порождает не менее серьезные проблемы. Они возникают при попытке конкретно представить себе то положение дел, которое задается антиномией: предложение одновременно истинно и ложно, движущийся предмет находится и нe нaходится в данном месте, капитал возникает и нe возникает в обращении и т.д. Для преодоления этих трудностей была создана теория антиномий-проблем, которая в нашей литературе наиболее последовательно развивалась И.С. Нарским.

Чтобы показать ее смысл, обратимся к приведенному выше рассуждению Ф. Энгельса. Как известно, механика состоит из трех разделов: статики, кинематики и динамики. Предложение «тело в один и тот же момент времени находится в данном месте и одновременно в другом» описывает движение, т.е. решает задачу кинематики в терминах статики. Казалось бы, перед нами тривиальная ошибка, попытка использовать негодные средства. Но представим себе, что кинематики еще нет, и все содержание механики исчерпывается статикой. Как описать движение? Один исследователь просто откажется это делать, а другой, с отчаяния, сформулирует анализируемое высказывание. С точки зрения здравого смысла это нелепость, а с точки зрения интересов физики прорыв в новую область исследования: удалось сказать то, что нельзя сказать, для описания чего у нас (пока или в принципе) нет слов. Примерно в такой же ситуации находится современная физика, пытающаяся с помощью макроязыка описать микрообъекты и микропроцессы. Отсюда важное гносеологическое следствие: нарушение закона противоречия развивающимся знанием — один из способов вырваться за границы известного. В этом и состоит историческое значение антиномий, но не как антиномий-истин, a именно как антиномий-проблем.

Спор между теорией антиномий-истин и теорией антиномий проблем не закончен. Выбор между ними определяется чисто методологическими предпочтениями. Первая теория объявляет антиномию конечным продуктом исследования: получив её, я получаю окончательный результат, тема закрыта. Вторая теория утверждает, что антиномия содержит не решение проблемы, а лишь её постановку. Решение еще предстоит найти. Мне ближе вторая.

До сих пор мы говорили о противоположностях. Теперь проанализируем два отношения между ними - противоречие и борьбу.

ПРОТИВОРЕЧИЕ.

«Два суждения, из которых одно является отрицанием второго... образуют противоречие, тогда когда оба они полагаются истинными», т.е. занимают одно и то же место в системе знания — место Иcтины. Философы, пропагандирующие плюрализм истин, не увидят в этом ничего странного. Невозможно это только с точки зрения теории корреспонденции, которая определяет истину как знание, coответствующее своему предмету.

Противоречие в строгом смысле — это отношение не между понятиями, а между речами, т.е. суждениями, которые что-либо утверждают или отрицают. Именно это понимание противоречия зафиксировано в этимологии греческого слова «avmpaoig», латинского «contradictio», немецкого «Widerspruch», русского «противоречие» и т.д. Тот факт, что первыми были обнаружены и стали исследоваться именно противоречия внутри сознания, объясним: внутренний мир человека дан ему непосредственно, потому и первые противоречия он обнаружил внутри него. А существуют ли противоречия в объективной действительности? Тезис Гегеля содержит утвердительный ответ на этот вопрос. Большинство же философов убеждено, что это нонсенс. Разберемся.

Противоречие в объективном мире, описываемое логически противоречивым высказыванием, возникло бы, если бы два материальных тела, одно из которых обладает признаком А, а другое не обладает им, совпали, слились, стали тождественными, заняли в строго одно и то же время строго одно M то же место. Таков третий смысл термина «тождество противоположностей», принципиально отличный от двух рассмотренных выше. Именно так понимаемое тождество противоположностей запрещается логическим законом противоречия и именно в его допущении — онтологический смысл тезиса Гегеля. Тождество объективно существующих противоположностей и противоречие между ними — две стороны медали. Без первого второе немыслимо. Поясню на элементарном примере.

Рассмотрим два катящихся строго навстречу друг другу шара. Ближайшие родовые признаки у них одинаковы: они состоят из одного материала, y них одинаковая форма, равные объемы, равные массы, оба движутся. Их видовым отличием является лишь направление движения. Оно-то и делает их противоположностями. Если забыть о законах природы, то легко представить себе тот момент времени t, в который они займут место а, т.е. совпадут, сольются, станут тождественными, произойдет именно то, о чем говорит тезис Гегеля.

Очень важно отличать это тождество противоположностей от их единства, рассмотренного выше: в случае единства атомы одного шара расположились бы рядом с атомами другого, масса нового шара удвоилась бы. В тезисе Гегеля речь идет именно о синхроническом тождестве, слиянии, совпадении противоположностей. Именно так понимаемое тождество противоположностей выражается формулой «А и не-А», запрещается законом противоречия и разрешается тезисом Гегеля.

В тезисе Гегеля не все так просто. Круглый квадрат невозможно себе представить. А вот представить, как два абсолютно одинаковых шара B момент t занимают место а, сливаются, превращаются в один шар, а затем продолжают свои движения, нетрудно. Более того, если рассматривать каждый из этих шаров по отдельности, не зная o другом, то можно предсказать, что в момент t каждый из них займет место а. Значит, абстрактная возможность для двух шаров одновременно занять одно и то же место существует. Почему же она не реализуется?

Это исключается борьбой противоположностей. В тот самый миг, когда шары соприкоснулись и, с чисто умозрительной точки зрения, должно начаться их взаимное проникновение, слияние, отождествление, приведение в соответствие с тезисом Гегеля, в реальном пространстве-времени начинается их «борьба». А это значит, что закон противоречия — в известном смысле и физический закон: на его страже стоит закон единства и борьбы противоположностей. По своей философской сути закон единства и борьбы противоположностей стоит на одном уровне с законом противоречия.

И еще одно следствие: без понятия «тождество противоположностей», фигурирующего в тезисе Гегеля, точно так же невозможно понять природу борьбы противоположностей, как без понятия «вечный двигатель» — понять закон сохранения энергии. Закон сохранения делает невозможным вечный двигатель, закон единства и борьбы противоположностей - тождество противоположностей. Тезис Гегеля ошибочен только в том, что принимает возможность за действительность. Исследование же этой возможности и причин, по которым она никогда не превращается в действительность, — одна из важнейших и интереснейших задач философии.

Очень важно видеть, что тождество объективно существующих противоположностей и борьба между ними несовместимы. Если тезис Гегеля верен, если тождество противоположностей — реальность, то борьба противоположностей не нужна. Она возникает именно потому, что совпадение противоположностей невозможно.

Итак, наделение логически противоречивого высказывания онтологической референцией, или онтологизация логического противоречия, — ошибка, но ошибка, которая дороже многих истин.

Противоречий, запрещаемых законом противоречия и разрешаемых тезисом Гегеля, в объективном мире, разумеется, нет. Но термин «противоречие» для характеристики отношений между объективно существующими противоположностями все-таки используется. Он характеризует не то отношение, которое не допускается борьбой противоположностей, а то, которое предшествует ей. Противоречие между противоположностями назревает по мере того, как борьба между ними становится все более неотвратимой, и разрешается в этой борьбе. Однако даже на нашем элементарном примере видно, что борьба противоположностей не является единственным средством разрешения противоречия между противоположностями. К сегодняшнему дню конфликтология, учение о методах разрешения социальных противоречий, обнаружила целый арсенал превентивных способов снятия таких противоречий.

Сводится ли механизм саморазвития явления к борьбе внутренне присущих ему противоположностей? Это последний из моих студенческих вопросов. Обсудим его на двух хрестоматийных примерах.

Первый — внутривидовая борьба за существование, которая приводилась в учебниках диалектического материализма как классическая иллюстрация закона единства и борьбы противоположностей. Как известно, переход популяции от старого качества к новому состоит из двух этапов — мутации, когда новое качество появляется лишь у одного из членов популяции, и борьбы за существование между обладателем этого качества и носителями старых качеств. Задача первого в этой борьбе — выжить самому и передать новое качество потомству. Внутривидовая борьба за существование не является мутагенным фактором. Новое качество возникает до нее. Она лишь испытывает его на жизнеспособность. В том случае, если это испытание оказывается успешным, оно «тиражируется», превращается из единичного во всеобщее. Напрашивается обобщение: в этом и состоит функция любой борьбы противоположностей.

Второй пример, подтверждающий этот вывод, — упомянутая выше поговорка «В споре рождается истина». Спор является классическим примером борьбы противоположностей — тезиса и антитезиса. Ему, как и внутривидовой борьбе за существование. предшествует «мутация» — появление новой идеи. Без этого спор не возникает. В споре автор этой, уже существующей, идеи лишь доказывает её право на существование. Следовательно, как и в предыдущем случае, «борьба противоположностей» не рождает новое качество, а лишь испытывает его на жизнестойкость: делает уже рожденную истину достоянием всех членов научного сообщества.

На мой взгляд, этих двух примеров достаточно для ответа на поставленный вопрос: борьба противоположностей, внутренне присущих развивающемуся явлению, играет фундаментальную роль в развитии этого явления, но весь механизм этого саморазвития не сводится к борьбе противоположностей. На самый главный вопрос этот закон не отвечает: как возникает новое качество, которое испытывается в борьбе противоположностей?

ПОДВЕДУ ИТОГ.

В статье были различены контрадикторная и контрарная противоположности, проанализирован механизм их выделения в чистом виде, различены единство, сходство, диахроническое и синхроническое тождество противоположностей, поддержан тезис, что противоречивые высказывания, с логической необходимостью вытекающие из исходных принципов дедуктивной теории, являются не антиномиями истинами, а антиномиями-проблемами, показано, что противоречия возникают не только в сознании, но и в объективном мире и что борьба противоположностей не рождает новое качество, a лишь испытывает его на жизнестойкость.