KILINSON

Ночью к нам в дом залетел совенок. Я впервые встретился лицом к лицу с мудрой птицей. Её типичных размеров я не знал, поэтому сказать - сова это была или совёнок, не мог, но мужской род и ласковое склонение мне показалось более уместным в пересказе этого эпизода.

Ночь объяла владения Дубравы. Долгожданная тишина, после трехмесячного молодежного марафона, наполняла существо этого места, восстанавливала его силы. Звезды, несущие свет через ветви густых, но уже теряющих зелень деревьев, вскрики ночных птиц, пронизывающие похолодевший воздух, безветрие и сокрытая идея природы Дубравы создавали очарование и проникновенное спокойствие.

В этом развивающемся состоянии исчезал шумный город; в небытие проваливались люди, автомобили, события. Уже не пятьдесят километров и несколько часов отделяли нас от города, он стирался из сознания вместе с пространством и временем. Возникающие мысли, уже не обременённые скованностью и напряжённостью, обретали свободу. Думалось легко, говорилось проще.

Пламя костра, верного спутника человека на протяжении его существования, вносило в картину жизнь; вечную, не знающую времени, сжигающую на пути всё конечное - чувственное и материальное.

Наспех приготовленный на костре ужин, беседа ни о чем и обо всем, и вот уже время сна. Уставший организм, до этого напоминающий, а теперь настаивавший на отдыхе, обратился в сон, как только голова коснулась подушки. Душа на мгновение забылась, но тут же оказалась руках Гипноса - бога сна и чувственных видений.

…Сквозь безвременье сознание уловило не свойственный ночи шум. Ожили тысячи рецепторов, передавая, анализируя и систематизируя информацию. Шум в коридоре повторился. Вспыхнуло сознание - разум стал сопоставлять и обобщать полученные данные. Построились первые логические цепочки. Первая версия - переместившийся из сторожки сторож и его неопределенные действия. Рассудок твердил о невозможности этого варианта, ибо не находил действий сторожа, которые могли бы создать такой специфический шум. Несколько секунд уже обостренного внимания и новая звуковая волна дала рождение следующей версии - в коридоре орудовал енот. Он уверенно и настойчиво отдирал пластик со стен. Именно такой звук сопровождает подобный процесс. Но, стоп! Я сам закрывал входную дверь в дом, пусть не на замок, но на безлюдной базе её некому было открыть. Однако, енот мог проникнуть в дом через открытое окно. Припоминание отклонило и этот вариант - в коридорах на стенах давно нет пластика, а со своим он вряд ли пришел. Наконец, сознание настояло на единственном, пока намеренно не замечаемом варианте, в силу спокойного времяпровождения в кровати - встать, открыть дверь и посмотреть, что же там происходит.

Осторожно открывая дверь и всматриваясь в предполагаемую сторону очага шума, органы зрения, благодаря оставленному включенным свету в коридоре, почувствовали и сопоставили происходящее. В окно изнутри билось существо, размером около семидесяти сантиметров. Мышление вывело умозаключение - большая птица, с почти метровым размахом крыла, стремящаяся вылететь на волю. Приоткрытая форточка стала причиной появления её в коридоре и ловушкой, надежно удерживающей птицу. Спустившись по стеклу на подоконник, птица медленно повернула на 180 градусов часть тела, оказавшейся головой, и широко открытыми неморгающими глазами посмотрела в мою сторону. "Сова! " - осенило меня.

Я вышел из комнаты и не спеша, осторожно, пошел по коридору в её сторону. Птица тут же забилась о стекло. Теперь нужно было без вреда для неё и для себя спасти сову. Сова - птица-хищник, её клюв, уверенно расправляющийся как с мышами, так и со змеями, мог бы также уверенно расправиться с моим пальцем или запечатлеть это воспоминание на моем лбу. Возникло решение - использовать для этих целей одеяло.

В соседнем номере, по - детски посапывая, смотрел очередную иллюзию про далёкую свободную страну еще один посетитель Дубравы. Уставший, уснувший в брюках и рубашке, молодой человек, уже не по - детски широко открыл глаза в момент срыва с него одеяла. Его взгляд, такой же отчаянный и испуганный, был очень похож на совиный, увиденный секундами ранее. Такой же мёртвой хваткой, как у совы, Сергей вцепился в одеяло и словно оно было частью его тела, отказывался с ним расставаться. Тут сова вновь дала о себе знать, чем вызвала у ещё не осознающего происходящее человека, новый приступ неподдельного страха.

И вот я, вооруженный одеялом, словно заправский арканщик или бывалый матадор, медленно приближаюсь к птице. За мной, в напряжении наблюдают три пары глаз. Одна пара принадлежит сове, две других, более испуганных, моим спутникам. Лишь только птица взмахнула крылом, я уверенно и успешно накрыл её полотнищем и с торжествующим видом, приподняв его над своей головой (оценивая при этом вес совёнка, который был много меньше предполагаемого) выпустил пленника в открытую форточку. Покрывало опустело, совенок, почувствовав свободу ощутил пространство и исчез в темноте ночного неба.

Я не буду рассказывать о не менее счастливых свидетелях этого спасения, они радовались наверное больше совенка, не буду описывать дальнейшее продолжение ночи, для меня уже практически бессонное, но скажу о том, что часто наша судьба находится в руках других людей и часто не понимая этого, являясь заложниками обстоятельств, мы не замечаем и не благодарим причастных к таким спасениям. Часто, самоуверенно считая личной заслугой свои достижения, забываем о близких, нам помогающих, об условиях, созданных природой и обществом, о стране, дающей всю разумную возможность нашего становления. С такими философскими размышлениями я вернулся в комнату и стал ожидать наступления дня.

ЕЩЁ О ДУБРАВЕ

Фото Молодёжного лагеря Дубрава в высоком разрешении будут ЗДЕСЬ